Царевна из города Тьмы - Страница 41

Тогда раскрылась дверь. Странник вошел внутрь дерева.

Гор-оглы и Царь-Нищий последовали за ним. Они увидели внутри чинара садовую дорожку, ведущую к зеленому шатру.

— И здесь никого нет, — пробормотал странник с волшебным посохом. — Опять обманула меня месяцеликая лгунья!

Гор-оглы приблизился к нему, приложил правую руку к груди и почтительно спросил:

— Странник, да будет удача тебе, кого ты ищешь внутри чинара?

Странник не удивился, казалось, нежданной встрече с людьми в глубине безводной пустыни, внутри шатра в стволе чинара. До того им завладела дума, единственная, всесильная, что уже ничего не удивляло его на земле. Он позвал Гор-оглы и Царя-Нищего под сень шатра, где оказались кувшин с водой, орехи, яблоки. Путники уселись, и странник начал рассказ:

— Давно я скитаюсь по дорогам Вселенной, избрав своими спутниками горе и отчаяние, но не всегда я был скитальцем. Имя мое Хасан, я родом из Рума, где славился как знаменитый златокузнец. Однажды мне приснилась пери, вечно юная пери Кария, и приказала она мне прийти к одному чинару, растущему в пустыне возле озера. Оставил я дом, покинул помощников и учеников, снарядил караван. А караванщик был у меня опытный, Равшаном его звали, и привел он меня, после долгих тягот, к чинару и озеру. И вправду, казалось бы, исполнился мои сердцеплепительный сон, вышла из глубины озера пери Кария, но, увы, только посмеялась она надо мной. Ушел я ни с чем, если не считать обещания пери, что я сделаюсь непревзойденным, несравненным в своем ремесле. С разбитым сердцем вернулся я в Рум. Помощники мои, пока я скитался в пустыне, ушли к другим мастерам, а один, самый умелый, но имени Джавхар, исчез бесследно. Принялся я за прежнюю свою работу, без былого жара и веселья, без помощников, и стал примечать: все, что я творю руками, движется как живое. Выплавлю куклу из золота, а она уже гуляет по саду, прикоснусь к скамье, а скамья пляшет — не остановишь деревянную плясунью, сработаю колечко, а оно вырывается из моих рук, летит по городу, ищет среди горожан такого, на чей палец оно само сядет. Люди восхитились моим умением, прозвали меня в Руме так: Царь-Златокузнец.

Да и меня самого забавляли мои изделия, обретавшие силу и дар движения. Сначала меня успокоили, забыл я о тоске любви, да ненадолго. Однажды приснилась мне пери, теперь другая, не Карин, и сияла она, как чистое золото. Она сказала мне:

«Я пери Тиллякыз, я обитаю в Городе Тьмы. Далеко до нашего подземною царства, не дойдешь до него, по покинь Рум, и я сама полечу тебе навстречу».

Слова решил я стать странником, решил найти свое чудесное сновидение, пери Тиллякыз. Я сделал зеленый посох, оперся на него, и оказалось, что и посох движется сам собой, да еще с такой быстротой, что и птице за ним не успеть. Обошел, вернее сказать, облетел я землю из края в край, а пери только снится мне каждую ночь, обещая встретиться со мной то там, то здесь. Однако слова ее обман, как, может быть, и сама она обман. Но больше явной правды влечет меня обманное сновидение, и теперь, не найдя пери внутри чинара — а она указала мне во сне это место, — отправлюсь я в далекий Город Тьмы, найду в подземном царстве обольстительную лгунью, золотоцветную Тиллякыз!

— Царь-Златокузнец, — с жаром юности воскликнул Гор-оглы, — встреча с тобой — счастье! Я сын того самого Равшана, который был твоим караванщиком, и я, Гор-оглы, скитаюсь в поисках Города Тьмы!

Царь-Злато кузнец поднялся. Огненная ревность вспыхнула в его голосе, когда он спросил:

— И тебя влечет пери Тиллякыз?

— Меня влечет пери Юнус, — ответил Гор-оглы, тоже привстав, — меня влекут люди, которые томятся в плену у дивов, и я их спасу, выведу из подземной тюрьмы.

Затем сказал свое слово Царь-Нищий:

— Ты успокоился, Царь-Златокузнец? Не соперники мы тебе, а спутники. И я владею волшебным посохом, посохом знания и бедности — не потому ли прозвали меня Царем-Нищим? Доберемся мы с тобой до Города Тьмы, но доберется ли джигит Гор-оглы? Хотя его конь Гырат обладает крыльями, не в силах скакун одолеть расстояние, равное ста шестидесяти без одного года езды па обычном коне.

Царь-Златокузнец улыбнулся:

— Один из нас царствует в державе золотых изделий, другой — в государстве нищеты, неужели мы пе поможем, два царя, сыну Равшана? Ведите меня к Гырату.

Пошли путники туда, где Гырат жевал траву. Когда конь, по приказу Гор-оглы, расправил крылья, прикоснулся к ним Златокузнец так, как ювелир к драгоценным камням, прикоснулся так, как будто пожелал сотворить эти крылья заново. А потом сказал:

— Садись, Гор-оглы, на коня.

Гор-оглы вскочил в седло. Гырат поднялся ввысь и полетел с такой быстротой, что каждое мгновение его полета равнялось четырем неделям. Но Царь-Златокузнец, волшебно увеличивший его быстроту, и Царь-Нищий все время были впереди, и только мелькали перед глазами коня и всадника, в сквозной пыли пустыни, два зеленых посоха, две островерхие шапки, белые кудри одного и черные кудри другого. Семьдесят лет должно было продолжаться их странствие до крепости дива Баймака, но только семь суток летел Гырат и шли спутники, пока не достигли урочища, которое называлось Грудой Костей.

Здесь люди и крылатый конь стали на отдых. Они увидели ущелье — и глазам не поверили: две скалы, похожие на баранов, то сходились, то расходились, бодая друг друга с яростью и злобой. А посреди ущелья высоко белела гора человеческих костей. Когда путники к ней приблизились, из недр горы загремел голос:

— Мы те, которых съели дивы. Мы те, которые, пленившись красавицами пери, пришли за ними сюда и стали добычей чудовищ. А вы, кто бы вы ни были, придите к нам, найдется и для вас место среди человеческих костей!